Неточные совпадения
В назначенный день, 13 августа, утром, смотритель тюрьмы,
врач и я
подходили не спеша к канцелярии; Прохоров, о приводе которого было сделано распоряжение еще накануне, сидел на крыльце с надзирателями, не зная еще, что ожидает его.
Стол, за которым сидит
врач, огорожен деревянною решеткой, как в банкирской конторе, так что во время приемки больной не
подходит близко и
врач большею частью исследует его на расстоянии.
Я испуганно обернулся к нему, не понимая. Еще чьи-то глаза мелькнули за плечом.
Подошел еще один
врач.
Предсказание
врача сбылось, больная часа через два пришла в себя; она открыла глаза, но, видно, зрение ее было слабо и она не в состоянии была вдруг осмотреть всей комнаты. Савелий
подошел.
Поступок доктора Проценко был возмутителен, — об этом не может быть и спору; но ведь интересна и психология публики, горячо поаплодировавшей обвинительному приговору — и спокойно разошедшейся после этого по домам; расходясь, она говорила о жестокосердном корыстолюбии
врачей, но ей и в голову не пришло хоть грошом помочь тому бедняку, из-за которого был осужден д-р Проценко. Я представляю себе, что этот бедняк умел логически и последовательно мыслить. Он
подходит к первому из публики и говорит...
Но мнению опытных дам и московских зубных
врачей, зубная боль бывает трех сортов: ревматическая, нервная и костоедная; но взгляните вы на физиономию несчастного Дыбкина, и вам ясно станет, что его боль не
подходит ни к одному из этих сортов. Кажется, сам чёрт с чертенятами засел в его зуб и работает там когтями, зубами и рогами. У бедняги лопается голова, сверлит в ухе, зеленеет в глазах, царапает в носу. Он держится обеими руками за правую щеку, бегает из угла в угол и орет благим матом…
Ласковое лицо доктора, его добрый голос, а главное, леденец, протянутый ей, возымели свое действие, и Дуня робко вылезла из своего угла и
подошла к
врачу.
Чем ближе
подходил срок окончания курса, тем ближе был я к решению
врачом не делаться, а заняться литературой как профессиональному писателю.
Отец был популярнейшим в Туле детским
врачом, легко умел
подходить к больным детям и дружить с ними, дети так и тянулись к нему.
Когда она
подходила к двери зубного
врача, у нее уже был готов план: она со смехом взбежит по лестнице, влетит к
врачу в кабинет и потребует 25 рублей…
Я
подхожу к
врачу и спрашиваю, в каком положении больной.
Я опять
подхожу к
врачу. И опять спрашиваю, что больной.
Ко мне
подошел помощник дивизионного
врача.
Рассказал я о нем главному
врачу. Утром мы исследовали комиссией одного солдата с грыжею для эвакуации в Россию. Я предложил главкому
врачу исследовать кстати и глухого. Мы
подошли к его койке.
Инспектор госпиталей Езерский — у этого было свое дело. Дежурит только что призванный из запаса молодой
врач. Он сидит в приемной за столом и читает газету. Вошел Езерский, прошелся по палатам раз, другой.
Врач посмотрел на него и продолжает читать. Езерский
подходит и спрашивает...
Главный
врач встретил знакомого офицера, расспросил его насчет пути и опять повел нас сам, не беря проводника. Опять мы сбивались с дороги, ехали бог весть куда. Опять ломались дышла, и несъезженные лошади опрокидывали возы.
Подходя к Сахотазе, мы нагнали наш дивизионный обоз. Начальник обоза показал нам новый приказ, по которому мы должны были идти на станцию Суятунь.
За оградою перрона наши солдаты складывали на землю мешки с овсом; главный
врач стоял около и считал мешки. К нему быстро
подошел офицер, ординарец штаба нашей дивизии.
Он осторожно
подошел к дверям спальни и приложил к ним ухо: родильница тихо говорила… она благодарила
врача.